«Браки заключаются в небесах»
Как ни странно, снова отступление от темы, подсказанное комментариями.
С чем только мне не приходится сталкиваться! Подчас просто с непониманием реалий эпохи и отсюда – с неправильным истолкованием. Очень часто – с тем, что человек, уверенный в своей правоте, с упорством, достойным лучшего применения, отстаивает её, не считаясь со здравым смыслом.
Меня, как обычно, не очень волнует невежество одного конкретного человека. Просто не хочется, чтобы его измышления, которые выглядят довольно интересно и убедительно, воспринимались как непреложная истина.
Ну, а теперь к сути. Совсем недавно я прочитала (всё к вопросу о замужестве Наташи Ростовой): «По тогдашним меркам, любой князь оказывал большую честь семье графа, даже губернского предводителя дворянства, делая предложение его дочери, даже будучи вдовцом (т.е. из женщин княжеского круга за него пошла бы только вдова или пожилая девушка). Поведение несостоявшегося свёкра в отношении невесты сына вызвано было отнюдь не дурным характером, а традициями того времени… Девушка, благодаря красоте, молодости и живому, общительному характеру, досталась другому суженому, хоть и богатому, но разведённому уже».
Естественно, смутили меня здесь и рассуждения о браке вдовца, и вопрос о разводе Пьера. Попросив разъяснить слова о разводе, получила замечательный ответ: «Почему же?! Так и есть. Герой романа Толстого "Война и мир" Пьер Безухов был, по сюжету, женат на сестре Анатоля Курагина, с которой развёлся из-за её измены ему с гусаром-авантюристом Долоховым. А князь Андрей Болконский овдовел: его супруга умерла при родах. Не читали?» Конечно, обвинение, что не читала, меня изрядно повеселило, также как и последующее - в передёргивании, с заявлением: «Видно, в школе вы плохо писали сочинения: не помните сюжетных линий, с темы на тему перескакиваете».
Пишу сейчас, конечно, не для сведения счётов с самоуверенным невеждой (конечно, где уж мне, не помнящей сюжетных линий, сообразить, а почему же тогда давно разведённая Элен требует от мужа развода в 1812 году!). Просто подумалось, что, наверное, нужно немного поговорить о браках и разводах в то время, что очень часто отражается в литературе, но, выходит, не всегда правильно понимается. Наверное, кому-то это и будет неинтересно, но кого-то, вероятно, заинтересует.
Итак, вопрос о возможности второго брака вдовца. Может быть, многие и приняли бы за истину безапелляционное заявление: «Никогда в старой русской дворянской традиции молодая красивая девица княжеских кровей (ровня) не пошла бы за вдовца. Причина - церковный брак. Венчаться с женой можно было только единожды, а покойная жена таковой и остаётся для своего мужа даже на небесах. Куда же "девать" ещё одну? Спокойная, кроткая сестра князя Андрея, встречая невесту, так и сказала: "Раз брат вас любит, милая... то мы - тоже", что, по сути означало "не по своей воле, но примем"». Тут намешано слишком много ошибок (почему в действительности Болконские не принимают Наташу, я сейчас рассматривать не буду, но явно не по этой причине). На моё робкое замечание о разрешении троекратного венчания ответ был прямо-таки издевательский: «Венчаться "трижды"?! Ха-ха! А почему не пять раз? И какое отношение каноны Христианства имеют к предмету "история"? Полагаю, нет смысла продолжать с вами разговор».
А я вот полагаю, что смысл продолжить разговор есть – конечно, не с автором комментария, которого следует переадресовать с его вопросом в Святейший Синод. Но давайте посмотрим, что говорила нам церковь о возможности повторного вступления в брак (не о разводе – о нём позже). И именно о венчании – другого пути к совместной жизни в ту пору быть не могло, так что не очень понятны рассуждения, что «вдова или пожилая девушка» пошла бы за вдовца без церковного брака.
«Второй и третий браки благословляются, но "по менее торжественному чину". Четвёртый и последующие браки не благословляются». Отцы церкви при этом обычно ссылаются на правила Василия Великого, учившего: «Вторый брак есть врачество противу блуда, а не напутствие сластолюбию», а «на троебрачие нет закона; посему третий брак не составляется по закону. На таковые дела взираем как на нечистоты в Церкви, но всенародному осуждению оных не подвергаем, как лучшие нежели распутное любодеяние». То есть, не слишком одобряя такие браки, церковь разрешала их, полагая меньшим злом, чем «грех прелюбодеяния». Больше венчаться было нельзя – «сие есть житие скотское».
Это, так сказать, теория. Что на практике?
Конечно, можно вспомнить «многих жён супруга» Ивана Грозного. Достоверно известно, что церковь, так сказать, официально венчала его четыре раза: сумел Иван Васильевич вроде бы доказать, что третья его жена, та самая воспетая Н.А.Римским-Кораковым «царская невеста» Марфа Собакина, умерла девственницей («силы диявольские воздвиже ближних многих людей враждовати на царицу нашу, ещё в девицах сущу… и тако ей отраву злую учиниша»), а потому и брак браком не был; что, кстати, вполне вероятно (сохранились свидетельства, что упала она – и больше не встала – при выходе из церкви после венчания). Все последующие его браки, в том числе и с Марией Нагой, родившей печально знаменитого царевича Димитрия, благословлялись лишь молитвой.
Посмотрим на других царей. Сам Иван Васильевич появился на свет по втором браке: батюшка его Василий Иванович, чтобы жениться на Елене Глинской, первую свою жену Соломонию Сабурову насильно постриг в монахини. Сын, Фёдор Иоаннович, несмотря не уговоры отправить в монастырь бесплодную супругу, этого не сделал.
А вот Василий Иванович Шуйский вступил на русский трон вдовцом и, уже будучи царём, женился из династических соображений на княжне Марии Буйносовой-Ростовской (правда, две родившиеся в этом браке дочери «во младенчестве преставились»).
Любопытно, что первые Романовы тоже вступали во второй брак.
Первая жена Михаила Фёдоровича, Мария Долгорукая, умерла через четыре месяца поле свадьбы, и через два года царь женился снова (в своё время на экскурсии в Коломенском услышала фразу «Царю нельзя без царицы» - наверное, она верна) на Евдокии Стрешневой, от которой и пошло всё потомство.
Алексей Михайлович также был женат дважды: сначала – на Марии Милославской (матери двух царей – Фёдора и Ивана– и знаменитой царевны Софьи), а через два года после её смерти – на Наталье Нарышкиной (матери Петра Великого):
Вступил во второй брак, оставшись вдовцом, и старший брат Петра Фёдор Алексеевич. Первой его женой была Агафья Грушецкая, умершая при родах, второй брак, продлившийся немного больше двух месяцев, с Марфой Апраксиной, сестрой будущего друга и соратника Петра, был заключён через полгода после смерти первой жены.
Сам Пётр, как, думаю, всем известно, первую жену, Евдокию Лопухину, отправил в монастырь, сделав императрицей Екатерину Алексеевну (урождённую Марту Скавронскую).
После Петра второй брак в царской семье был заключён лишь единожды (если не считать морганатического союза Александра II с Екатериной Долгоруковой): Павел I (правда, тогда ещё наследник цесаревич) через три года после смерти первой жены Натальи Алексеевны (Августы-Вильгельмины-Луизы Гессен-Дармштадтской) женился на Марии Фёдоровне (Софии Доротее Вюртембергской), ставшей матерью двух русских императоров. Впрочем, необходимо сказать, что все прочие правители умирали раньше своих супруг.
Итак, ясно видим, что у царей земли Русской брак после смерти первой жены не был ни запретным, ни необычным.
А что у некоронованных особ? Об этом – в следующий раз.
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
"Оглавление" всех статей по "Войне и миру" здесь
Навигатор по всему каналу здесь
